§ 72. Цитата (продолжение)
В какой колонке цитата составляет с авторским текстом одно предложение? Как она выделяется?
В. Белинский говорил о Пушкине: «Заметим ещё его удивительную способность делать поэтическими самые прозаические предметы».
Ещё В. Белинский отметил у Пушкина «удивительную способность делать поэтическими самые прозаические предметы».
Цитата может включаться в авторский текст как его составная часть.
В этом случае она заключается в кавычки, но пишется со строчной буквы.
Анатолий Васильевич Луначарский говорил, что молодость Лермонтова «кипела страстью, протестом и тоской».
424. Определите основную мысль цитаты и введите её в текст двумя способами: 1) как прямую речь; 2) как часть предложения.
Образец. «Его зима облита блеском роскошной поэзии» (В. Белинский). — 1) Говоря о стихах Пушкина, посвящённых природе, В. Белинский так писал о мастерстве поэта: «Его зима облита блеском роскошной поэзии». 2) Зима в стихотворениях Пушкина, по словам В. Белинского, «облита блеском роскошной поэзии».
• Запишите темы сочинений, в которых можно использовать приведённые выше цитаты.
1. «Поэзия Пушкина уд..вительно верна 3 русской действительности, изобр..жает ли она русскую природу или характеры». (В. Белинский) 2. «Придёт время, когда потомство воздвигнет ему вековечный памятник». (В. Белинский) 3. «„Капитанская дочка» — нечто вроде „Онегина» в прозе. Поэт изобр..жает в ней нравы русского общества в царствование Екатерины. Многие картины по верности, ист..не содержания и мастерству изл..жения — чудо совершенства». (В. Белинский)
425. Включите в текст предложения с цитатами, используя разные глаголы в комментирующей части предложения. Сократите в случае необходимости цитируемый материал. Пропуск в цитате обозначается многоточием, например:
«Что, дитятко? Что, котёнок? Пошалить охота?»
«Что, дитятко? Пошалить охота?»
В языке человека проявляются многие особенности его характера.
Материалы
для цитирования
«Язык, которым говорит человек, — это ключ к его характеру»
(К. Станиславский)
Доброта и неиссякаемая любовь к миру проявляются не только в поступках бабушки, но и в её речи, насыщенной ласковыми словами и выражениями.
«Что ты, свет, что ты, сударь, Григорий Иванович?»
«Что, дитятко? Что, котёнок? Пошалить охота?»
Дед, в противоположность бабушке, груб, зол и жесток. В его речи очень мало ласкательной лексики, зато много грубых выражений, язвительных насмешек.
«Что, ведьма, народила зверья?»
«Сколько я тебя, дубовая голова, учил, как надобно молиться».
Особенности речи Акулины Ивановны Горький характеризует описательно.
«Она говорила весело, ласково 3 , складно». «Говорила она как-то особенно, выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые 3 , яркие, сочные».
426. Укажите, в каких приведённых ниже отрывках из ученических сочинений цитаты: 1) не нужны, так как совершенно не подтверждают высказанную мысль или не дополняют её; 2) слишком велики и их можно сократить; 3) приведены неточно и их необходимо уточнить. Выпишите на каждый случай по одному примеру, внеся необходимые исправления.
• Объясните постановку тире в цитате из «Песни о Соколе» (исправив предварительно эту цитату).
Валек и Маруся жили очень бедно. У них даже не было собственного дома. 4 Им пр..ходилось ютит(?)ся в страшном каме(н, нн)ом подземелье, куда совсем не прон..кали лучи солнца, серые своды давили. Васе очень не понравилось в подземелье. В. Г. Короленко пишет: «Точно давят эти серые своды».
1. Остап и Андрий — дети одного отца, получили одинаковое воспитание. Остап из бурсы «в первый же год бежал», а Андрий «учился охотнее и без напряжения».
2. Не случайно стали крылатыми такие слова из «Песни о Соколе»: «Безумство храбрых — вот смысл жизни!»
3. Во время казни отец Вареньки, «с белыми. подвитыми усами, белыми же, подведё(н, нн)ыми к усам бакенбардами и с зачёса(н, нн)ыми вперёд височками», шёл (не)отставая от того, кого наказывали, шёл «твёрдой подрагивающей походкой», «со своим румя(н, нн)ым лицом и белыми усами и бакенбардами».
Источник
Что дитятко что котенок пошалить охота произведение
Среди книг, которые оказали значительное влияние на духовное развитие нашего народа, одно из первых мест занимает трилогия Максима Горького «Детство», «В людях» и «Мои университеты». Почти каждого человека со школьных лет сопровождает волнующая история детства Алеши Пешкова, мальчика, прошедшего через столько испытаний, образ его бабушки — один из самых возвышенных женских образов русской литературы.
На каждое поколение по-разному действовали повести Горького, — в них черпали и знание народной жизни, и ненависть к мещанству, к непосильной тяжести рабочего труда и угнетению, и силы протеста против покорности; в этих повестях видели призыв к творческой активности, к самообразованию, к учению, пример того, как, несмотря на нищету и бесправие, человек может пробиться к культуре. Они служили источником веры в силы народные, примером нравственной стойкости.
Повести «Детство» и «В людях» написаны Горьким в 1913–1914 годах и с тех пор вошли в мировую классику автобиографического жанра вместе с такими шедеврами русской литературы, как «Былое и думы» А. Герцена и «Детство», «Отрочество», «Юность» Л. Толстого. Позднее, в 1923 году, были написаны «Мои университеты», и таким образом сложилась законченная, по толстовскому примеру, трилогия.
Если у Толстого история героя — это прежде всего история его исканий, его требований к себе, биография аналитическая, то горьковская трилогия насыщена действием, она автобиографична, она жизнеописание, она состоит из поступков и событий. В то же время это не только описание частной жизни, не история отдельной личности, это именно повести, произведения, имеющие художественную силу обобщения. Их материал при всей точности фактов, событий отобран не по законам памяти и знаний взрослого человека, а по законам писательского таланта. Он создает галерею типов дореволюционной России, образы, живущие независимо от биографии героя.
Горький сообщает нам в «Детстве» не то, что ему известно, а то, что могло быть известно ребенку. Детское видение мира имеет свои пределы, и автор с поразительной точностью соблюдает их. Окружающее открывается перед маленьким Алешей отдельными малосвязными сценами, картинками, смысл и трагизм которых он еще не в силах оценить. Смерть отца, и тут же, у гроба, рожающая мать — это мучительное, невероятное стечение обстоятельств с первой же страницы погружает нас в стихию достоверной жизни. И, начиная с этой сцены, покоряющей силой и особенностью книги становится именно правда, мужество правды. Здесь все подлинно. И в этом отличие ее от других книг подобного жанра. Автор не привносит сюда взрослого своего понимания людей, своих знаний и опыта. Здесь ничего не делается для занимательности, нет никаких литературных приемов, нет обязательной завершенности, сведения концов с концами… Многого из жизни Алеши Пешкова мы так и не узнаем — как, почему расстраивается состояние деда, куда время от времени исчезает мать, почему вдруг приходится переезжать в другой дом… С годами иногда, из рассказов бабушки, какие-то обстоятельства разъяснятся, но многое для мальчика и для нас так и останется неизвестным. И, как ни странно, такая неполнота, непонятность происходящего помогает нам лучше увидеть мир глазами героя.
Трилогия воссоздает огромную панораму жизни рабочей России конца девятнадцатого века. Воссоздает с размахом, с неумолимым реализмом, требующим от писателя не только честности, но подчас художественной смелости.
Одна за другой обступают нас судьбы людей разных сословий, разных профессий — красильщики, иконописцы, приказчики, купцы, прачки, кочегары, матросы, проститутки… Их десятки, нет, наверное, сотни людей, и каждый неповторим, у каждого не только своя история, но и свое понимание жизни, свои противоречия, своя мудрость, западающая в душу мальчика, а затем подростка. Впечатление густонаселенности усиливается еще и яркостью каждого персонажа, они все отдельные, все личности значительные, сильные, бунтари, блаженные, чудаковатые, а если, допустим, и не сильные, то все равно у большинства из них есть что-то особенное, своя загадка, своя идея, свои отношения с богом, с деньгами, с любовью, с книгами… И все это не сочинено и даже не увидено. Это найдено в жизни. Алеша Пешков постоянно, пытливо ищет ответа на вечные вопросы жизни. Ему интересен каждый человек, хочется понять, почему так, а не иначе живут люди. В этом особенность его характера. Он не наблюдатель, не собиратель, он герой деятельный, ищущий. Ответы этих людей — противоречивые, парадоксальные, переливающиеся неожиданным смыслом — плотно насыщают трилогию философской мыслью. В повестях не утихает полемика. Сами того не подозревая, все эти люди полемизируют, высказывания их сталкиваются, сшибаются непримиримо.
«В детстве, — писал Горький, — я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание — все-таки мед».
Многое в жизни Алеши Пешкова сделали книги. Они помогали познать огромность мира, красоту его и разнообразие. Книги не вообще, а книги конкретные. Алеша рассказывает, что именно ему нравилось, что и как он понимал. Он жадно читал все, что попадалось — бульварщину, книги авторов второстепенных, случайных, ныне забытых, вперемешку с классиками: романы Салиаса, Вашкова, Эмара, Ксавье де-Монтепэна, стихи Граве, Стружкина, «Предание о том, как солдат спас Петра Великого», «Песни» Беранже, сказки Пушкина, «Тайны Петербурга», романы Дюма… (Из текста горьковской трилогии можно составить длинные списки прочитанных им книг, с его аннотациями-оценками и провести интереснейшие исследования о круге чтения Алеши Пешкова.)
Он сам учится отличать хорошую книгу от плохой. Ему надо дважды перечесть «Предание», чтобы понять, что книга эта слабая. Интересно следить, как формируется, оттачивается вкус мальчика. В беспорядочном его чтении было свое преимущество — оно тренировало ум; он учился ориентироваться в книжном море, он был свободен от школьных авторитетов. Так он самостоятельно понял, почувствовал гений Пушкина: «Пушкин до того удивил меня простотой и музыкой стиха, что долгое время проза казалась мне неестественной и читать ее было неловко». Надо, впрочем, заметить, что эстетическое восприятие Алеши было подготовлено в значительной мере незаурядным поэтическим даром его бабушки. С детских лет слушая ее песни и сказки, он остро чувствовал игру самоцветным словом, любование красотой, богатством родного языка.
Любимые свои книги Алеша пересказывал кому угодно — денщикам, матросам, приказчикам, читал вслух, и люди жадно слушали его, иногда ругались, высмеивали, но зато и вздыхали и восхищались…
А он взахлеб читал и читал: Аксакова, Бальзака, Соллогуба, Буагобэ, Тютчева, Гонкура… Книги очищали душу, придавали уверенность: он не один, на земле не пропадет. Он сравнивал жизнь с книгами и понимал, что «черный народ» в Париже не таков, как в Казани, держится смелее, независимее, не молится богу так яростно. Но он начинает и критически оценивать выдуманность книжных отношений героев, отделять великие произведения от посредственных.
Ракамболь учил его быть стойким, герои Дюма внушали желание отдать себя какому-то важному делу. Он передает свои впечатления о Тургеневе, Вальтере Скотте. «Бурса» Помяловского похожа на жизнь иконописной мастерской: «Мне так хорошо знакомо отчаянье скуки, перекипающее в жестокое озорство». Или: «Диккенс остался для меня писателем, перед которым я почтительно преклоняюсь, — этот человек изумительно постиг труднейшее искусство любви к людям».
Трудно назвать другие произведения, в которых вот так же подробно описывались бы книги, впечатление от них, их влияние на жизнь человека.
Источник
Упражнение 425 — Русский язык 8 класс. Тростенцова, Ладыженская. Учебник
Вопрос
Включите в текст предложения с цитатами, используя разные глаголы в комментирующей части предложения. Сократите в случае необходимости цитируемый материал. Пропуск в цитате обозначается многоточием, например:
| Цитата | Обозначение пропуска |
